Траур и соболезнования...

http://blog.emotive.ru/

очень нравились его передачи...
но сейчас он был совсем не прав... до москвы 70 км, он выиграл бы только минут 10-15.
а сейчас остались две сироты, жены... что еще будет с людьми из Транспортера.

Мог ли спастись Геннадий Бачинский?

В субботу вечером радиослушатели и просто поклонники шоу Бачинского и Стиллавина услышали новость, которая повергла их в шок. Известный радиоведущий Геннадий Бачинский погиб в автокатастрофе в Тверской области.

Владимир Перекрест, Владимир Демченко, Лариса Каллиома, Татьяна Витебская, Сергей Тепляков Алтайский край

В свое время красный «Фольксваген-Гольф» «заставил» Гену получить водительские права и сесть за руль. Вместе со Стиллавиным они были основателями «Гольф-клуба». Жестокая усмешка судьбы: Геннадий погиб именно за рулем «Фольксвагена-Гольф» 5-й модели.

Трагедия случилась 12 января около 16 часов. Бачинский ехал от Калязина в сторону Сергиева Посада. До Московской области оставалось 15 км. Это был редкий случай, когда Бачинский выезжал за пределы Москвы один. Обычно его страховал Сергей Стиллавин — у него побольше водительского опыта.

— У Гены дача в Тверской области, он оформлял документы, — рассказал нам Сергей Курохтин, директор радио «Маяк», где последние несколько месяцев вели свои программы Бачинский и Стиллавин.

Корреспондент «Известий» Владимир Демченко вчера побывал на участке, где произошла авария. Трасса сложная и опасная: здесь много поворотов и холмов. «Девятку» Владимир не мог обогнать на протяжении 30 км. «Водитель, сбавь скорость: опасный поворот», — предупреждают плакаты, развешенные вдоль дороги. Но знаков «обгон запрещен» здесь нет! Возможно, это тоже сыграло роль в случившемся.

На этой дороге всего по одной полосе в каждую сторону. Их разделяет сплошная. Это значит: обгонять нельзя. Зимой сплошную здесь практически не видно: в 16 часов местность накрывают плотные сумерки, а освещения — никакого.

На месте, где Геннадий совершал маневр, — холм, из-за которого неожиданно слепят фары несущейся навстречу машины. По информации из управления ГИБДД Тверской области, Бачинский сам оказался виновником страшной аварии.

— Впереди него шла фура, — рассказали «Известиям» в ГИБДД. — И вот как раз на подъеме Бачинский, судя по всему, решился ее обогнать.

Ситуацию решили какие-то секунды. Бачинский выехал для обгона на встречную полосу. Он уже практически завершил маневр… Но тут из-за пригорка вынырнул микроавтобус «Фольксваген —Транспортер».



— Мы ехали из Москвы домой в Кесову Гору, — рассказывала вчера «Известиям» Татьяна Осипова — одна из пассажирок микроавтобуса. — Думали, как попаримся в баньке. Но мгновение — и из-за фуры на нашу полосу вылетела желтая машина. Дальше я ничего не помню.

Возможно, у радиоведущего был бы шанс выжить, если бы водитель фуры притормозил, пропустил бы «Гольф». Геннадий пытался уйти от столкновения, буквально прижался к фуре — об этом свидетельствуют следы чужой краски на ее борту. Однако в том-то и беда российских дорог, что уступать здесь не принято.

— Шансов выжить у Бачинского не было, — рассказывает сотрудник ГИБДД. — Его машина шла со скоростью 100—110 километров в час, а встречная — километров на 10 медленнее. Это все равно что машина Геннадия на скорости 200 километров врезалась бы в стену.

Известного шоумена не спасли ни ремень безопасности, которым он был пристегнут, ни сработавшая подушка.

— Обе машины были разбиты, что называется, всмятку, — рассказал «Известиям» Кирилл Амаев, бывший в этом районе в 2 часа ночи. — Восстановлению они точно не подлежат. От места водителя в «Гольфе» просто ничего не осталось. Картина была жуткая.

— Когда я очнулась, увидела Андрея (водитель «Транспортера». — «Известия»). Он сидел у дверей машины. Юля дико кричала. Я потом узнала, что на нее вылилась кислота из радиатора, попала на ноги и в глаза. Я тоже заорала — почувствовала невыносимую боль в ногах. Какие-то мужики пытались вытащить водителя из врезавшейся в нас машины. Но у них ничего не получалось.

Татьяна Осипова и владелица микроавтобуса Юлия Меркулова сегодня будут переведены в больницу в Кесовой Горе — туда их заберут родственники. У Юлии перелом бедра, серьезный ожог сетчатки глаза — врачи предполагают, что месяцев пять она проведет без движения. У Татьяны перелом ноги и обеих рук. Андрея вчера забрали друзья — у него сломаны обе ноги.

Вчера на месте жуткой аварии, спустя ровно сутки после того, как погиб Геннадий Бачинский, кто-то оставил диски его машины и желтый знак «Фольксваген», рядом на верстовом столбе повесил красную бейсболку с надписью «Маяк». Вероятно, это сделал Сергей Стиллавин. Вчера он был в Калязине, но не давал комментариев.

В это трудно поверить, но именно из-за «Фольксвагена» Бачинский, который не садился за руль до 30 с лишним лет, все-таки решил стать водителем. Вот она — страшная гримаса судьбы.

«До встречи с “Фольксвагеном-Гольф” Геннадий не умел водить, не имел прав, более того, никогда не собирался этого делать, — написано на сайте Гольф-клуба, членами и основателями которого были Геннадий и Сергей. — Красный “Гольф 1,6” с автоматической коробкой передач спровоцировал на то, чтобы этот поворотный момент на 34-м году его жизни все-таки произошел».

Бачинский и Стиллавин сначала на радио «Максимум», а потом на «Маяке» рассказывали, как они управляют своими «Фольксвагенами». В одном из интервью Бачинский даже называл себя лицом «Гольфа», но в «Фольксвагене» утверждают: радиоведущие были «друзьями» компании, им предоставляли машины в обмен на лояльность.

— Когда мы познакомились два года назад, у Геннадия еще не было водительских прав, — рассказал «Известиям» пресс-секретарь марки «Фольксваген» в России Андрей Гордасевич. — В своем утреннем эфире они с Сергеем стали вести цикл передач об автомобилях, и Геннадий рассказывал радиослушателям, как он учится вождению. Вопрос, за рулем какого автомобиля он будет ездить, не стоял. «Фольксваген-Гольф» очень подходил ему эмоционально, как и Сергею. За два года наших партнерских отношений они протестировали весь модельный ряд.

Еще один момент: в субботу в 5 утра Геннадий Бачинский зашел на свою страничку на сайте одноклассников. К вечеру его форум был переполнен сообщениями: «Спасибо за правду и за шутки», «Утро больше не будет таким добрым», «Генка! Геныч! Геннадий Бачинский! Я не верю до сих пор, но такова жестокая правда…».

Его одноклассники и учителя в небольшом городке Яровом Алтайского края тоже переживают горе — тут Бачинского знали в общем-то все. Он учился в школе № 12. До недавнего времени здесь жила и его мама, Нина Афанасьевна. Но и после того, как Геннадий перевез ее в Подмосковье, трехкомнатная квартира в кирпичной пятиэтажке в квартале «В» осталась за ней — здесь за хорошие деньги ее не продашь.

— Геннадий меня на гитаре учил играть, хотя у самого не было музыкального образования — он по самоучителю гитару освоил, — вспоминает школьный друг Геннадия Алексей Леоненко. — Мы вместе много музыки слушали, в основном рок: «Кино», «Алиса», «Машина времени». На выпускном вечере даже играли вместе — что-то из «Машины» спели. Он был очень эрудированный человек, отлично знал электронику, окончил школу с медалью, и когда он поступил в Ленинградский электротехнический институт (ЛЭТИ), никто из нас не удивился. Вслух он не говорил, что хочет прославиться, но все задатки у него для этого были: чувство юмора, ум. Он не курил, и за все время мы только однажды с ним выпили — в 1998 году, когда Гена приехал на похороны отца.

Вчера соболезнования принимал и классный руководитель Геннадия, 55-летний преподаватель английского языка Андреас Паульс:

— Мне с утра звонят. Сначала не верил, но потом… Гена замечательный человек. Мне, правда, его передача «Правила съема» не нравилась — я другого поколения, послевоенного. Когда я его спросил, зачем он этим занимается, он ответил, что в шоу-бизнесе человек не всегда может делать то, что ему по душе. У него был замечательный отец, Николай Васильевич. Когда Гена уехал в Петербург, он часто приходил к нам в школу, стоял у стенда «Наши медалисты» и смотрел на фотографию сына. Такое было трогательное общение…

Последний раз мы виделись с Геной в 2005 году — меня пригласили работать на семинаре в Кембридже, в Москве он меня встретил, и мы некоторое время провели вместе. Старались побольше говорить на английском. Он его отлично знал. Он тогда подарил мне мобильный телефон, которым его наградили как «Человека года в Москве». Телефон был с дарственной надписью, я отказывался, но Гена сказал: «Я благодарен родителям за то, что живу, я благодарен учителям за то, что живу хорошо».

Вчера на радио «Маяк» было принято решение, что сегодня, как обычно, утром выйдет программа Бачинского и Стиллавина — лучшее за все время совместной работы Сергея и Гены. На следующей неделе Сергей вести эфиры не будет.


36 лет — это так рано

Мы все еще отказываемся принять горькую правду об автокатастрофе. Так хочется верить, что вся эта информация — ошибка, чей-то нелепый розыгрыш! Ведь он и сам любил пошутить! Только его шутки всегда были добрыми… Гена буквально излучал позитивную энергию и щедро делился ею с людьми — в эфире и в жизни.

36 лет — чудесный возраст, когда человек молод, полон сил, идей, да к тому же имеет опыт. У Гены в 36 было честно заработанное имя народного любимца и огромный потенциал топ-менеджера. Всего полгода назад он пришел на радио «Маяк» как ведущий утреннего прайм-тайма. Станция за это время стремительно изменилась, стала популярной у молодежи. И это во многом благодаря Гене, его фантастическому умению весело и непринужденно говорить о серьезных вещах. Невероятно сложно теперь представить утро рабочего дня без его жизнерадостного голоса на волне «Маяка». Странно больше не увидеть его выходящим из студии с чашкой кофе — уставшего, но с неизменной улыбкой.

Вместе с близкими Гены, его маленькими дочурками, осиротели и мы все — его товарищи по эфиру и миллионы обожавших его слушателей.

36 лет — это так мало, это так рано! Это жестокая шутка, Судьба…

Коллеги

Геннадий Бачинский о себе

Мне всегда нравилось слушать радио. Не то, конечно, которое поступало в наш дом по проводам и стояло на кухне. Конечно нет! Там каждое утро били меня по голове «Пионерской Зорькой» и погодой в Кош-Агаче. Нет, я любил слушать настоящее радио, которое берется из ниоткуда. Мне нравилось крутить ручки настройки длинных и средних волн и сквозь помехи разбирать голоса из чужих миров. У меня не было транзисторного приемника. Если б он был, я бы вряд ли полюбил радио. Только лампа могла так заворожить человека, расположенного в тысячах километрах от места событий. Я до сих пор восхищаюсь ламповыми радиолами размером с тумбочку. Парочку я даже от большой любви разобрал. Честно говоря, толку от разобранной радиолы мало. Все они состоят из очень старомодных деталей, применение которым с трудом можно придумать. Однако вид радиольных потрохов заставил меня записаться в радиокружок.

Итак, китайцы, американцы, немцы и прочие гады трещали в эфире и свидетельствовали о существовании большого мира. Я чувствовал себя жителем другой планеты.

Так получилось, что без особых усилий я закончил школу и радиокружок и решил поступить в Новосибирский электротехнический институт. Руководитель радиокружка внезапно сообщил, что радиотехника — это не круто. Другое дело — компьютеры! За ними будущее! Что такое компьютеры, я представлял себе слабо, хотя и читал о них очень много. Однако руководителю поверил.

Листая справочник абитуриента, я вдруг обнаружил, что вуз, абсолютно аналогичный новосибирскому, существует и в Ленинграде. Ленинград был для меня тем же, что и компьютеры — большим белым пятном. Я много ездил по стране с мамой, но до этого города так и не доехал. И вдруг я подумал — а нахрена ехать в Новосибирск, в котором я был тысячу раз, если можно совместить вступительные экзамены с посещением Северной столицы. Даже если я не поступлю — посмотрю хотя бы город. Собрав чемоданы, я уселся в поезд.

В Ленинграде было жарко. Конец июня 1988 года выдался очень жарким. Я офигевал от температуры и влажности. В приемной комиссии дядька тряс моим аттестатом зрелости и злобно намекал, что ему жалко моей серебряной медали и что не надо поступать на специальность «Вычислительные машины, системы и сети», столь модную среди коренных ленинградцев. Вняв его гадким советам, я согласился обучаться на другой кафедре — «Автоматика и процессы управления в технических системах». Впрочем, я об этом ни разу не пожалел. Специальность мне попалась очень полезная. Сдав на пятерку свой первый экзамен — по физике — я автоматически стал счастливым студентом факультета автоматики и вычислительной техники Ленинградского электротехнического института.

В тот период я был поклонником групп «Алиса» и «ДДТ». На картошке, куда нас заслали в сентябре, я встретил таких же больных. Картошка закончились созданием группы «КРОКОПЛЮХ». Так я попал в музыкальную тусовку. Это была эпоха последних успехов групп Ленинградского рок-клуба. Я активно включился в организацию рок-фестивалей ЛЭТИ. Здесь-то и пересеклись наши дорожки с Андреем Темкиным, человеком сыгравшим ключевую роль в моей радиокарьере. Темкин играл в группе «ПИЛОТЫ», которая была до безобразия похожа на «ИГРЫ». Мы сдружились и даже поиграли какое-то время в совместной группе «STOGOV'S FAMILY». Потом он уедет жить в Америку. Ну а пока ему предстоит увидеть объявление о приеме желающих поработать в эфире только что открытой радиостанции «ПОЛИС».

Радио «ПОЛИС» вещало с катушечных магнитофонов из маленькой студии, которую они делили с другой радиостанцией — «ОТКРЫТЫЙ ГОРОД». В последствии эта комнатка стала студией Радио КАТЮША. В один прекрасный день Темкин сообщил, что есть возможность сделать свою передачу на «ОТКРЫТОМ ГОРОДЕ». Был апрель 1992 года.

Программа у меня получилась бездарная. После третьего выпуска ее не стало. А я вдруг оказался на Радио «ПОЛИС».

На Радио Полис я проработал с июня 1992 года по январь 1994-го. Здесь я научился всему. Я работал редактором новостей, звукорежиссером, сценаристом рекламных роликов, музыкальным журналистом и просто диджеем. Вместе с Андреем Темкиным мы делали еженедельную программу «МУЗЫКАЛЬНАЯ ПОЛИЦИЯ». Дебильная административная система на этой радиостанции удивительно сочеталась с духом тайного концептуального распиздяйства. Здесь я встретил нескольких людей, которые в значительной степени на меня повлияли.

Самым ярким из них был Костя Мурзенко, с чьим личным психотерапевтом доктором Калашниковым мы впоследствии довольно долго вели программу «НАИЗНАНКУ». Костя был первым человеком в моей жизни, который абсолютно не использовал разговорный русский. Он говорил сложносочиненными и сложноподчиненными предложениями, будто читал по бумажке. Концептуальный юмор Кости был абсолютно непонятен обычным людям, и это было круто. Потом Костя увлекся кинематографом и в этом деле чрезвычайно преуспел. Я до сих пор являюсь его поклонником. Другим важным человеком был Кирилл Беглецов, будущий программный директор Радио «МОДЕРН». Мы вместе решили подрабатывать в магазине компакт-дисков на Лиговском проспекте, откуда нас вскоре выгнали по подозрению в коррупции. Одним из хозяев магазина был Алексей Румянцев, который вдруг через несколько лет стал популярен со своей группой «ИВАН КУПАЛА».

Денег не хватало. На Радио «ПОЛИС» платили мало. Подруга Беглецова Саша Коршак читала новости на свежеиспеченном Радио Модерн. Зарплаты там были хорошие и в январе 1994 года она устроила так, что мы сменили место работы. На «ПОЛИСЕ» жутко обиделись и не выплатили мне зарплату за последний месяц. Мне было все равно.

«МОДЕРН» был коммерческим радио. Однако, дирекция ничего не имела против того, чтобы я параллельно работал на альтернативной станции «КАТЮША». Я придумал себе псевдоним — Абдылда Абдыкадыров — и каждый понедельник гонял в течение четырех часов европейский и американский хард-кор. Летом 1994-го я вернулся из европейской поездки с группой «ХИМЕРА» и меня поставили перед выбором: либо «МОДЕРН» либо «КАТЮША». Я выбрал «МОДЕРН». Вместо себя на «КАТЮШУ» я привел Антона Марущака. Теперь он музыкальный директор Радио Максимум в Москве.

На «МОДЕРНЕ» я работал обычным ди-джеем и вел всякие программы — про трип-хоп, про drum'bass, про блюз, про ленинградский рок, про альтернативу. Короче, пытался реализоваться как меломан. Все кончилось в 97-м, когда я встретился в эфире со Стиллавиным. Про интеллектуальное радио пришлось забыть. Началось УТРЕННЕЕ ШОУ.

Вообще-то, сначала утреннее шоу мы попытались делать с Лехой Филипповым. Но как-то не покатило. Пара со Стиллавиным оказалась бомбой. У нас не было ничего общего кроме половой принадлежности. До сих пор я удивляюсь, как нам удается вместе работать. За годы совместной работы я обнаружил в себе талант, которого нет ни у кого другого — умение общаться со Стиллавиным в течение долгого времени. По большому счету, это единственное из-за чего меня держат на радио. А однажды нам даже дали какую-то национальную премию.

Летом 2001 года «МОДЕРН» умер. Я купил себе стиральную машину и поехал отдыхать на юг. В конце лета я вернулся и услышал телефонный звонок. Звонил Саша Пряников, тогдашний программный директор Русского Радио, и предложил работу в Москве. Ехать в Москву я не хотел, но интересной работы в Питере не предлагали.

Хорошим сентябрьским днем Саша Карлов учил меня нажимать кнопки в студии Русского Радио. Играла песня «НАУТИЛУСА» «Гудбай, Америка!» Вдруг вбежала Калинина и потребовала срочно вывести ее в эфир. Какие-то самолеты врезались в небоскребы посреди Нью-Йорка.

К декабрю 2001-го я окончательно охуел от репертуара Русского Радио. «Поцелуй меня везде, 18 мне уже» стало сниться ночью. Поэтому когда позвонил программный директор «МАКСИМУМА» Алексей Глазатов, я понял, что спасен.

Прошло довольно много времени. Периодически к нам в студию вбегает генеральный директор Миша Эйдельман и о чем-то негромко кричит. Мне нравится каждый день смотреть на изумительный рассвет за окном. И если честно, я немного устал от шоу-бизнеса.

соболезную.